21 ноября в рамках лекционного проекта Фонда Егора Гайдара состоялась лекция доцента и заведующего лабораторией финансовой экономики НИУ ВШЭ Владимира Соколова, в ходе которой он рассказал о перспективах криптовалют. Модератором мероприятия выступил экономический обозреватель Борис Грозовский. Подробности лекции эксперта — в видео “Ъ” и стенограмме доклада.
Стенограмма лекции
Здравствуйте! Меня зовут Владимир Соколов. Я — доцент Международного института экономики и финансов Высшей школы экономики и сегодня прочитаю вам лекцию по теме «Криптовалюты: новая экономика или новая пирамида?». Прежде чем начать лекцию, я бы хотел поблагодарить Фонд Егора Гайдара, организаторов данного цикла лекций и лично Бориса Грозовского, пригласившего меня прочитать первую лекцию цикла. Когда я узнал о такой возможности, я зашел на сайт фонда и увидел, что, оказывается, я в очень хорошей компании, потому что было проведено уже очень много лекций подобного формата по интересным экономическим темам. На сайте фонда есть видеозаписи. И я думаю, что в будущем вы можете посетить подобного типа лекции и посмотреть те лекции, которые уже имели место в предыдущие годы. Давайте начнем.
Я так подозреваю, что люди в данной аудитории имеют разную подготовку по вопросу криптовалют, майнинга, биткойнов. Может быть, есть даже слушатели технически очень подготовленные. Данная лекция — это скорее взгляд монетарного экономиста на феномен криптовалют, почему он появился и почему стал таким популярным, и я попытаюсь ответить на вопрос в теме лекции, является криптовалюта новой экономикой или новой пирамидой. Примерный план. Сперва мы поговорим о популярности криптовалют — Борис уже привел много интересных фактов, которые будоражат сознание, и о технологии блокчейн. Это будет вводная часть. Потом мы поговорим об истории первой криптовалюты — биткойна, и я постараюсь ответить на вопросы экономистов и просто интересующихся этой темой людей: заменят ли криптовалюты традиционные валюты, станут ли традиционные валюты криптовалютами, являются ли они объектом инвестиций и насколько это все интересно и разумно.
Когда я начал готовить эту лекцию, я думал прежде всего показать, насколько эта тема стала популярна, особенно в последнее время. Если вы посмотрите в Google Analytics ключевого поиска слов, например, слова «криптовалюта» по всему миру, то увидите огромный всплеск примерно в марте 2017 года. До этого все было более или менее ровно. Следующее, что я сделал, это пошел в поиск. Потому что когда я готовился к лекции, я просматривал много интересных роликов по данной теме. Когда на YouTube смотришь какой-то образовательный материал, часто возникает реклама, в частности, по криптовалютам. Мне постоянно попадались ролики, в которых разные люди приглашали на семинары и конференции, где они обещали также провести вводную лекцию по данной теме и объяснить, как можно на этом обогатиться. Я запустил поиск — и буквально каждый день в Москве происходят различные мероприятия по данной теме. Например, закрытый бизнес-ужин «Криптовалюты против фиатных денег», экспертная дискуссия «Блокчейн: правовые основы» и большая криптоконференция со спикерами — ведущими предпринимателями со всего мира. Если вам скучно в Москве, можете переместиться в Швейцарию, в Цуг, где пройдет блокчейн-саммит, а в Дубае — бесплатный семинар по криптовалютам «Криптомиссия». Практически на всех этих мероприятиях вам будут стараться объяснить, что это такое, и потом, скорее всего, предложат инвестировать в данные проекты — либо в криптовалюты, либо в майнинг. Хочу отметить, что в данной лекции я не буду вам предлагать ни во что инвестировать. То есть она имеет только образовательный характер.
Сразу возникает вопрос — обоснован ли хайп? Не знаю, знакомы ли вы со словом «хайп» — специально посмотрел Urbandictionary.com — это умная маркетинговая стратегия по рекламе продукта с целью создания у людей чувства необходимости потребить его. В английском языке слово «хайп» имеет скорее негативную коннотацию, но у нас почему-то, привившись в последние несколько месяцев, оно имеет коннотацию позитивную. Когда тот же МТС говорит «Давайте хайпанем», «хайп» употребляется в позитивном смысле, но вообще это негативный феномен, говорящий о том, что что-то раздуто, переоценено. То есть люди специально используют какие-то методы, чтобы создать у потребителей чувство необходимости приобрести товар, хотя, возможно, он им и не нужен.
Давайте посмотрим на динамику цены биткойна — основной криптовалюты — за последний год, то есть с начала 2017 года и до вчерашнего дня. Если бы вы вложились в биткойн, купив его 1 января за $995 и продав вчера за $8130, вы бы реализовали доходность в 717%. Если бы вы вложились на ранних этапах, как уже говорил Борис, это была бы миллионная доходность. Естественно, когда люди видят такие вертикальные графики роста цены актива, это вызывает большой интерес.
Другой момент, который, мне кажется, тоже указывает на то, что этот хайп в чем-то обоснован, это то, что люди действительно голосуют ногами. То есть, как уже сказал Борис, для того чтобы генерировать биткойн и питать компьютеры, которые занимаются вычислением криптографического кода, нужны достаточно мощные электрические подстанции. И с октября по ноябрь 2017 года рост потребления энергии только для генерации биткойна, по оценке DG Economics, увеличился на 43%, то есть примерно с 19 до 28 ТВт в час. Это очень значительные суммы.
Теперь перейдем к сути, то есть к вопросу, что же такое биткойн, криптовалюта и технология блокчейн. Это три, я считаю, наиболее важных и часто используемых термина, с которыми мы постараемся сейчас разобраться. На мой взгляд, самая важная концепция — и это будет сквозной темой всей моей лекцией — это технология блокчейн, позволяющая людям создавать, например, криптовалюты. Самым первым экономическим феноменом, который использует технология блокчейн и который является криптовалютой, стал биткойн. Но к криптовалютам относится не только биткойн. Сейчас уже около 1,2 тыс. криптовалют, и большинство из них основано на технологии блокчейн. Кроме того, технология блокчейн позволяет создавать другие финансовые продукты.
Суть технологии блокчейн заключается в том, что она основывается на так называемой распределенной сети. Грубо говоря, экономисты и математики выделяют три типа сетей: централизованная, децентрализованная и распределенная сети. В централизованной сети есть центральный контрагент, через которого проходят все трансакции, потоки информации или финансовых ресурсов. То есть он является связующим звеном для всех остальных участников сети. Децентрализованная сеть имеет разветвленную структуру. Есть несколько важных хабов и центральных контрагентов для региональных ответвлений. Если провести аналогию с межбанковским рынком в РФ, можно представить, что есть крупный региональный банк в каком-нибудь регионе, например в Татарстане, а есть мелкие региональные банки, которые с ним взаимосвязаны, а сам он связан, в свою очередь, с крупным московским банком. То есть существуют крупные узлы, хабы, которые связывают более мелких контрагентов. В распределенной сети все могут контактировать со всеми. То есть здесь нет центровых узлов, и сеть позволяет каждому участнику контактировать с любым другим участником.
Децентрализованные и централизованные сети — традиционные, классические сети в экономике. Они выполняют очень важную функцию. Например, велика роль контрагента, за счет которого решается ряд социоэкономических проблем, в том числе отсутствие доверия у всех участников к надежности выполнения трансакции в системе. Почему наличие центрального контрагента решает эту проблему? Допустим, я хочу сделать перевод какому-то неизвестному клиенту или получить перевод от неизвестного человека. Если я это делаю через известный мне банк, например Сбербанк, я знаю, что он берет на себя ответственность, что этот перевод будет иметь место. И если что-то вдруг сорвется, когда Сбербанк спишет деньги с моего счета и зачислит на счет моего контрагента, он будет иметь контрактные обязательства по отношению к нам. В худшем случае возможны какие-то юридические процедуры для того, чтобы обязательства реализовались. То есть когда мы действуем через центрального контрагента, мы решаем проблему доверия, потому что мы знаем, что центральный контрагент наделен специальной функцией, у него есть авторитет, власть, репутация, и когда мы с ним взаимодействуем, мы можем полагаться на это и на законодательную базу, надеясь, что наша трансакция пройдет. Отсутствие доверия в системе решается через центрального агента тем, что он имеет монопольную силу.
Так же решается проблема асимметрии информации между незнакомыми участниками сети. Самая простая операция. Например, у нас есть сбережения, и мы хотим их куда-то вложить. Как правило, мы открываем депозит в банке, а банк выдает кредит человеку, который нуждается в нем. Почему мы не делаем это напрямую? Потому что мы хуже, чем банк, можем оценить, вернет ли этот человек кредитные средства. То есть банк берет на себя важную функцию оценки кредитоспособности неизвестного нам человека. Он снижает асимметрию информации между мной — тем, кто сберегает,— и неизвестным мне человеком, который хочет получить мои сбережения для каких-то своих инвестиционных проектов. Кроме того, в централизованных сетях, как правило, велика скорость трансакции. Если два агента действуют только через одного контрагента или в децентрализованной сети через пару крупных, то, как правило, скорость проведения операции достаточно высока.
Какие недостатки есть у такого рода классических сетей? Прежде всего, велик риск коллапса всей сети в случае коллапса ее центральных участников. Это так называемый системный риск. То есть когда мы слышим, например, про отзывы лицензии у крупных российских банков, мы также часто слышим, что этот банк не системно значимый, поэтому мы можем отозвать его лицензию без большой потери для рынка. А вот этот банк достаточно крупный, он имеет разветвленную сеть филиалов по стране, у него очень много контрагентов, и если мы отзовем у него лицензию, тогда другие участники сети, которые контактируют через него, скажем, с остальными регионами, тоже пострадают. Поэтому такой банк в случае неприятностей у него мы будем не банкротить, а санировать.
Следующий недостаток, на который часто указывают сторонники полностью распределенных сетей, в частности, криптовалют, это то, что центральный агент знает все обо всех. То есть если мы храним наши суммы в крупном госбанке, то этот крупный банк, естественно, имеет информацию о наших сбережениях, о наших трансакциях. А если это вообще единственный контрагент в центральной сети, то он знает все обо всех участниках данной сети. То есть нарушается приватность информации, анонимность операций для тех, кому это важно. Кроме того, так как центральный контрагент имеет монополию, он, как правило, берет комиссию за свои услуги. Часто эта комиссия оправдана, потому что он выполняет важную функцию, например, распределяет риски по системе, но в каких-то случаях, видимо, эта комиссия определяется просто его монопольной позицией.
Есть также аргумент, что в сети, которая очень централизована или децентрализована, но в которой имеется несколько крупных участников, всегда есть риск, что центральный контрагент или важные контрагенты перестанут действовать в интересах всей сети, а будут действовать только в интересах какой-то одной группы. Этот аргумент, например, часто использовался после финансового кризиса 2008–2009 годов в США. Тогда Федеральная резервная система стала помогать крупным американским банкам, сильно пострадавшим от ипотечного кризиса, и многие экономисты начали говорить, что Федеральная резервная система спасает банковский сектор за счет обычных граждан, за счет их налоговых платежей и так далее. То есть в системе могут быть перекосы, и она может действовать не в целях улучшения благосостояния всей системы, а в интересах каких-то определенных групп, возможно, групп лоббирования.
Соответственно, теперь мы переходим к самой интересной теме — распределенной сети, на базе которой строится технология блокчейн и большинство криптовалют, к которым относится биткойн. В распределенной сети отпадает необходимость в посреднике и централизованных агентах. То есть исчезает иерархия, все равны. Система становится более устойчивой к внешним шокам. Если в децентрализованных системах дефолтится один из важных хабов, то многие зависимые от него тоже попадают в ситуацию дефолта. В распределенной сети, если какой-то один из блоков вдруг испытывает негативный шок, это никак не сказывается на функционировании системы в целом. Появляется анонимность для участников трансакций, и немного позже я расскажу, почему это возможно. Также в теории — я особо выделил бы это «в теории» — снижаются трансакционные издержки, так как отпадает необходимость платить комиссию монопольным центральным агентам или крупным хабам. Почему в теории? Потому что на практике, как пишут обозреватели той же системы биткойн, пока это еще очень сложная система и она требует больших вычислительных мощностей, так что трансакционные издержки велики. Если технологии разовьются настолько, что издержки по поддержанию работы всей этой электрической сети значительно сократятся, тогда, естественно, отсутствие монополистов полностью уберет трансакционные издержки.
Почему же тогда, если эта распределенная сеть такая хорошая вещь, весь мир так много столетий использует централизованные сети либо с одним центральным контрагентом, либо с крупными хабами? Почему мы еще много лет назад не перешли на распределенные сети? Ответ в том, что в распределенных сетях есть две очень большие социоэкономические проблемы. Это отсутствие доверия к безопасности всей системы и уязвимость к искажению трансакций записи. Когда мы имеем счет в крупном банке, мы доверяем этому банку, и все наши трансакции, которые мы проводим, выполняются службами этого банка. Он берет на себя ответственность. То есть даже если будет хакерская атака на какой-нибудь банк, как иногда бывает, и средства клиентов будут потеряны, то, как правило, банки компенсируют это. Они отвечают за то, чтобы ваши средства были в сохранности. Если сеть распределенная, никто ни за что не отвечает. Все участники равны, нет никакой иерархии. Естественно, если мы знаем об этом, где гарантия того, что какой-то перевод, который я, один участник, делаю другому участнику, запишется корректно, не исказится в будущем и потом этот участник не откажется от того, что получал от меня средства? Если нет надежного, гарантированного посредника, как в классической системе, я буду бояться участвовать в такой распределенной сети, где никто ни за что не отвечает. Это очень важная проблема.
Кроме того, есть отсутствие доверия к незнакомым контрагентам. Опять-таки, когда я открываю депозит в банке и ничего не знаю о том, кто будет занимать у банка, банк является финансовым посредником, который снижает эту асимметрию информации. То есть я знаю, что у банка есть кредитный специалист, который оценит вероятность того, что заниматель моих средств эти средства потом вернет. В децентрализованной сети нет никакой гарантии, что я не буду контактировать с каким-то злоумышленником, который изначально не имел никакого намерения вернуть средства, которые я ему перевел.
Эти две проблемы распределенных сетей были известны людям, но развитие математики и технологий позволило решить их путем введения криптографических алгоритмов, требующих больших вычислительных мощностей. То есть теперь, когда мы, скажем, покупаем криптовалюту и делаем переводы в криптовалюте другим контрагентам, мы полагаемся на то, что умные криптографические алгоритмы обеспечивают безопасность всей системы и безопасность перевода средств.
Немножко о распределенных базах данных. В распределенной базе данных записи о трансакциях сохраняются во всех узлах сети. Это важная особенность блокчейна — все исторические трансакции, которые происходили между контрагентами в данной сети, записываются в каждом из ее узлов. То есть, грубо говоря, это бухгалтерская книга, которая дублируется в каждом из звеньев этой сети. Все трансакции, которые когда-либо произошли, известны всем — полная транспарентность. За счет этого злоумышленник не может изменить прошлую запись и не может сказать, что данного платежа не было, потому что вся сеть знает, что платеж имел место быть.
Теперь перейдем, пожалуй, к самой животрепещущей теме — истории появления и развития биткойна — первой криптовалюты на базе технологии блокчейн. Это произошло 31 октября 2008 года, хотя говорят, что математические модели технологии блокчейн развивались намного раньше. Они были, как правило, известны в узком сообществе математиков, которые занимались проблемой распределенных сетей. Но 31 октября 2008 года некто под псевдонимом Сатоши Накомото — многие думают, что это, скорее всего, не один человек, а коллектив авторов — опубликовал концепт-документ, в котором очень четко изложил технологию блокчейн, математически обосновав алгоритмы, которые с помощью сложных вычислений решали бы две социальные проблемы — доверие к сети и доверие к контрагентам. Примерно через год, в 2009 году, запустили так называемый биткойн. То есть был создан первый биткойн, его называют Genesis Block, и это день рождения этой криптовалюты.
Что мне хочется отметить? Как вы видите, 2008–2009 год — это самый разгар финансового кризиса, который начался в США на рынке subprime и перекинулся на весь мир, а также затронул нашу страну, хотя мы долго считались тихой гаванью. Крупные банки США, Германии, Испании накопили так называемые плохие активы на своих балансах. Они выдали ипотеку или вложились в ценные бумаги, основанные на ипотеке, и, соответственно, вероятность того, что эти средства вернулись бы, была очень низка. Эти активы назывались токсичными. В разгар этого кризиса многие центральные банки — Федеральная резервная система, Европейский центральный банк и так далее — проводили так называемую политику количественного смягчения. Они выдавали им кредиты, рефинансируя токсичные активы фактически путем генерирования денег в экономике. В какой-то мере здесь можно провести аналогию с тем, что происходит сейчас в нашей стране. Очень часто в финансовых новостях мы слышим, что у многих банков отзывается лицензия, и потом Центральный банк финансирует Агентство страхования вкладов, которое финансирует либо санацию, либо выплаты вкладчикам этого банка. Банки, которые лишаются лицензии в нашей стране, тоже имеют токсичные активы, но в нашем случае их закрывают. В случае США и Западной Европы часть закрывали, но многие оставались на плаву благодаря рефинансированию плохих долгов за счет политики так называемого количественного смягчения.
По этому поводу у многих людей, естественно, возникло большое разочарование — мы помним движение Occupy Wall Street. Многие политические активисты говорили, что спасение Уолл-стрита, спасение крупных банков происходит за счет простых граждан, за счет их налогов, поэтому нужно этому возразить. Некоторые экономисты, когда видели это раздувание балансов центральных банков, стали ностальгически вспоминать об эпохе золотого стандарта, когда фиатные, бумажные деньги, печатаемые Центральным банком, были обеспечены золотом или другими драгоценными металлами. То есть было некоторое общее разочарование финансовой системой, поведением центральных банков и, грубо говоря, институтом фиатных, бумажных денег, не обеспеченных реальными активами.
Фонд Егора Гайдара расскажет о блокчейне, нейросетях и искусственном интеллекте
Биткойн и фиатные деньги. Как я уже говорил, если создается распределенная система, на основе которой был построен биткойн, вход в нее будет открыт любым участникам и в ней не будет иерархии. В распределенной сети нет центрального контрагента и, грубо говоря, нет Центрального банка. Такая сеть была очень привлекательна для компьютерных энтузиастов, многие из которых имели, скажем так, левацкие политические взгляды. В то же время такое свойство биткойна, основанное на распределенной сети, как отсутствие центрального контрагента и возможность независимым частным агентам напрямую контактировать друг с другом, было привлекательно для людей, которые придерживаются либертарианских взглядов. Грубо говоря, и крайне правые, и крайне левые экономические взгляды имеют некую антисистемную идеологию. То есть феномен биткойна зарождался на некоей социоэкономической идеологии.
Я не зря упомянул ностальгические воспоминания о золотом стандарте. Первые создатели биткойна изначально заложили в алгоритм жестко ограниченное предложение биткойнов, то есть согласно математическому алгоритму, по которому генерируется биткойн, максимальное предложение ограничено 21 миллионом единиц. Здесь есть аналогия с золотом, так как предложение золота в мире физически ограничено его наличием. Это был такой пассаж в сторону критики фиатных денег и бесконтрольного печатания, запуска печатного станка, политики количественного смещения. Кроме этого, если, как мы знаем, выпуск фиатных денег проводится Центральным банком, то в сообществе биткойнов выпуск проводится всеми участниками распределенной сети. То есть каждый участник сети путем запуска вычислительных алгоритмов — так называемого процесса майнинга, о котором я сейчас буду говорить, — является фактически эмитентом биткойна. Это полностью открытая демократическая система.
Что делают участники этого сообщества? Они совершают математические вычисления в рамках этого алгоритма, которые называются доказательством выполнения работы proof-of-work. То есть когда вы слышите в интернете рекламу, что вы можете купить видеокарту, поставить ее, подключиться к определенному сервису и начать заниматься майнингом, то эта функция как раз будет доказательством вашей работы. Ваша видеокарта войдет в пул других вычислительных систем и будет заниматься перебором большого количества цифр для решения сложных математических задач, заложенных общим алгоритмом. И ваш вклад в майнинг или генерацию биткойнов будет пропорционален тому, сколько вычислений вы будете делать. Но если уж основатели биткойна апеллируют к золоту, то нам как экономическим историкам тоже можно проводить аналогии и попытаться задуматься. Тут можно вспомнить времена знаменитой золотой лихорадки в США на Аляске, которую наше правительство продало или отдало в аренду правительству США, после чего там нашли золото. Тогда множество старателей ехали туда и добывали золото. Но посчитано, сколько примерно золота всего там было найдено и сколько затрачено ресурсов, чтобы туда добраться и начать майнить. И получилось, что этих ресурсов были больше, чем золота, намайненного на Аляске. То есть люди закупали палатки, оборудование, еду, ехали на Аляску, начинали майнить, и все, что они тратили, было в совокупности дороже того, что они все намайнили. Естественно, какие-то отдельные индивидуумы нашли золотую жилу и получили больше, чем вложили. Но агрегированные издержки были выше, чем найденное золото. То есть в основном на этом заработали те люди, которые обеспечивали старателей дорогим питанием и оборудованием.
Я не буду очень сильно заострять внимание на математических аспектах майнинга — если кого-то интересует, я бы рекомендовал обратиться к таким более специализированным источникам. Здесь я просто даю вводную информацию, как создаются биткойны. А создаются они тем, что участники сети запускают на своих компьютерах конкретный алгоритм, и чем больше у них вычислительная мощность, тем больше они генерируют proof-of-work, доказательств своей работы. Результатом коллективного действия является рождение так называемого правильного кода — хэша (хэш-функция с большим количеством вариантов ответа. — “Ъ”). Та группа, которая нашла этот хэш, получает определенное количество биткойнов, которые выстраиваются в цепь блокчейна, и система узнает о том, что родился новый биткойн, предложение которых в целом зафиксировано на уровне 21 млн. В какой-то момент этот потолок будет достигнут. Система прозрачна: если ваш компьютер нашел правильный код, то все остальные участники будут знать, что это именно вы сгенерировали его и добыли этот биткойн. Это укрепляет доверие к всей системе и не вызывает вопросов в подлинности биткойнов, в их генерации и в последующем их обмене.
Теперь мы можем перейти к обороту биткойна. Экономисты любят конкретные примеры, показывающие, что биткойн может вытеснить фиатные деньги. И есть специфичный пример про экономику Зимбабве. Возможно, вы слышали в новостях, что буквально на днях там сместили президента после многих его лет у власти. Экономика же Зимбабве часто упоминается как экономика с огромной гиперинфляцией. Валюта Зимбабве обесценивалась буквально ежедневными темпами. Соответственно, в 2009 году правительство Зимбабве решило перейти на африканские доллары. Это популярный способ для многих стран с гиперинфляцией — полностью долларизироваться или евроизироваться, то есть перейти на стабильную иностранную валюту. Но возникла проблема — приток долларов в Зимбабве ограничен. Наличного доллара мало, его не хватает. Тогда они создали электронные доллары, так называемые золлары, и изначально курс был один к одному. Сейчас за один реальный доллар дают два золлара. Очень высокоинфляционная экономика пыталась долларизироваться, но из-за малого экспорта у них очень маленький приток долларов. Для них биткойн как манна небесная.
В Хараре основали биржу Golix, стали майнить биткойны — а это международная принятая криптовалюта. То есть если ты намайнил биткойн, ты можешь расплатиться им в США, Китае, в Зимбабве, где угодно. Соответственно, многие люди в Зимбабве стали активно генерировать биткойны, но в то же время любые средства, которые у них появляются в золларах, они сразу же переводятся в биткойны. Для них это стало средством платежа, средством сбережения и значительно интернационализировало их экономику. Это пример того, как криптовалютные деньги вытесняют фиатные деньги. Но следует отметить, что все-таки это пример нестабильной высокоинфляционной экономики, которая фактически использует чужие наработки. Биткойн, его интеллектуальная основа и вычислительные мощности, естественно, находятся не в Зимбабве, а в других странах. То есть они косвенным образом участвуют в успехе данного проекта.
Вопрос — могут ли в стабильных экономиках, в экономиках развитых стран биткойн и криптовалюты полностью вытеснить фиантные деньги? Мой ответ: я думаю, что в ближайшее время нет, и сейчас я постараюсь объяснить почему. Как я уже говорил, очень важная функция технологии блокчейн — это решение проблемы доверия ко всей системе. Все участники системы блокчейн доверяют ей, потому что система полностью неиерархична, информация о трансакциях открыта, все транспарентно и так далее. Но выясняется, что если какая-то страна соберет больше 50% мощностей, генерирующих биткойны, то она захватит и будет контролировать всю сеть. Тогда сеть перестанет быть не иерархичной, открытой и полностью распределенной. Более того, математические вычисления показывают, что даже если у кого-то есть 25% всех вычислительных мощностей сети, с помощью определенных алгоритмов этот человек или группа людей тоже может полностью захватить всю сеть.
Большинство ферм по биткойнам сейчас расположены в Азии — тому есть много исторических причин. В частности, Япония была первой страной, где появилась биржа MtGox, и сейчас Япония — первая страна, которая полностью легализировала оборот биткойнов. В то же время Китай имеет очень большое количество ферм вблизи крупных гидроэлектростанций. Важным фактором для развития биткойна в Китае является и то, что в Китае еще не полностью либерализован поток капитала, то есть имеются ограничения на межграничные трансакции. Соответственно, китайцам очень удобно генерировать биткойны, которые на данный момент признаны мировой валютой. Им может быть сложно перевести свои юани в доллары и проще обмениваться криптовалютой. И недавно была новость о том, что консорциум китайских фермеров — крупные центры, которые майнят биткойны и, очевидно, имеют больше 25% всей вычислительной мощности, — приняли решение создать новую криптовалюту и назвать ее Bitcoin cash. То есть они приняли решение сделать то, что в мире криптовалют называется hardfork — вилку. Ситуация была вызвана тем, что классический биткойн имел некие неудобства, а именно — размер самого биткойн а в мегабайтах. Люди, которые владеют более мощными вычислительными сетями, решили, что это устарело и пора создать альтернативную криптовалюту.
Второй пример, я бы сказал, еще более тревожный. Вторая по популярности криптовалюта в мире — этериум или эфириум (Etherium. — “Ъ”) — тоже разделилась на две — Etherium и Ethereum Classic, как сказано в описании, по решению ее основателя Виталика Бутерина. Это наш бывший соотечественник, который переехал в Канаду. Это говорит о том, что либо основатель системы данной валюты, либо какая-то консорциум майнеров, которые имеют крупные вычислительные мощности, фактически могут занять доминантную позицию в данной распределенной сети и принимать, скажем так, судьбоносные решения, например, создавать новые ответвления криптовалюты. Получается, что если ранние энтузиасты биткойна критиковали фиатные валюты за их централизованность и за то, что правительства контролируют все трансакции, то сейчас в распределительной сети тоже есть риск, что какая-то частная сторона или группа лиц в силу технологических либо социальных причин может объединяться и занимать контрольную позицию. В сети может появиться доминирующая группой частных лиц. Поэтому мне кается, что на данном этапе криптовалюты не могут заменить фиатные валюты в развитых странах со стабильной экономикой, где люди все еще доверяют центральным банкам.
Станут ли традиционные валюты криптовалютами? Мне кажется, что этот вопрос следует переформулировать. Перейдут ли традиционные валюты на технологии блокчейн? И ответ на этот вопрос, скорее всего, будет — да. Тому уже есть реальные примеры. Например, наш российский Центробанк в 2016 году заказал на базе платформы Etherium, созданной нашим бывшим соотечественником Виталиком Бутериным, систему MasterChain, которая позволяет проводить платежи в режиме онлайн между участниками сети. То есть фактически мы имеем традиционную платежную систему, созданную на базе технологии блокчейн. На технологи, где все записи распределены по всей сети и дублируются в каждом ее узле, что повышает ее надежность, открытость и все прелести распределенных сетей. Это не является криптовалютой, но это адаптация принципов распределенных баз данных и технологии блокчейн классическими центральными банками. Так же банки Англии в своих аналитических отчетах пишут, что они очень активно исследуют, как переходить на технологию блокчейн в платежных системах в Англии.
Традиционные центральные банки очень интересуются технологией блокчейн и пытаются адаптировать ее для своих платежных систем. Следует сказать, что если они в итоге сделают это и перейдут на технологию блокчейн, это будет все-таки специальным случаем, потому что данные сети будут закрытыми системами. То есть, грубо говоря, мы будем иметь распределенную сеть, но участниками этой системы будут уполномоченные банки, и система просто будет более совершенной по сравнению с тем, что было ранее. Но это противоречит изначальной идеологии всех криптовалют — что система должна быть открытой, что любой желающий контрагент может войти и стать участником этой системы, как это происходит с биткойном. То есть любой зимбабвийский, американский, российский гражданин может купить видеокарту, поставить ее себе под кровать, начать майнить и генерировать биткойны — и он становится одним из равноправных участников этой системы. Ну, как я сказал, не совсем равноправным, потому что кто-то может объединиться в консорциум, но тем не менее.
Наверное, самый важный вопрос вынесен в тему всей лекции — являются ли криптовалюты новым объектом инвестиций на растущем рынке, или это все-таки финансовый мыльный «пузырь»? Мой ответ такой. Мы видим очень большой интерес к криптовалютам, и этот бум очевиден не только в росте их котировок в долларах, то есть не только в том, что Bitcoin, Etherium, Bitcoin cash и так далее показывают вертикальные графики по их котировкам в долларах. Для меня очень важным показателем является то, что сейчас, в ноябре 2017 года, в мире уже есть 1172 криптовалюты. Слышим мы, как правило, только о двух — Bitcoin и Etherium, самые крупные, которые разделились еще на две. Но вообще их в мире — 1172. Для меня это все-таки признак некоего «пузыря». Но это необязательно плохо.
Здесь я вижу аналогию с ситуацией, которая сложилась в 90-х — начале 2000-х в США, когда там наблюдался так называемый дотком бум, то есть бум интернет-компаний. Это отражалось в том, что тогда начал популяризироваться интернет, люди стали активно подключаться к нему, и многие бизнесы стали переходить на интернет-торговлю или создавать полностью интернет-бизнесы. Появилось очень много компаний, предлагающих свои сервисы через интернет. Очень часто, как выяснилось уже потом, многие из этих проектов не имели никакой субстанции. У них не было никакого четкого бизнес-плана, никакой хорошей идеи. Возможно, во многих случаях это были чистые мошенники. Просто на базе бума они регистрировали компанию — и продавали акции своих компаний инвесторам.
Тогда были очень модные термины — «новая экономика», «новая парадигма». Все время говорилось: «Нет, вы не должны смотреть на баланс этих компаний, вы не должны смотреть на фундаментальные показатели, это все старая экономика, сейчас мы живем в совершенно новой парадигме, все изменится, и уже тот факт, что это интернет-компания, гарантирует стоимость ее на рынке акций. Поэтому вам сейчас нужно срочно покупать ее акции. Завтра будет поздно». Под это дело многие компании успешно выходили на рынок IPO, собирали большое количество денег от инвесторов. Чем это кончилось? Тем, что на фондовом рынке произошел крах. Многие из этих компаний разорились. Какой для нас из этого урок? Урок из этой ситуации следующий. Являлся ли интернет чем-то важным и новым для экономики? Да, являлся. Тому есть множество примеров — на данный момент мы знаем успешные, зрелые компании, которые котировались в то время — Amazon, Yahoo!, eBay и другие — и которые на волне этого интернет-бума показывали огромный рост своей капитализации, цены своих акций и так далее. Они до сих пор существуют и успешно развиваются, и, например, Amazon доминирует все больше и все больше вытесняет традиционные супермаркеты.
Это говорит о том, что был реальный феномен, новая экономика, развитие интернет-технологий. Экономисты подсчитали, что с развитием интернет-технологий во многих секторах высвободилась рабочая сила, повысилась производительность труда. Это действительно изменило экономическую картину мира. Но в то же время было очень много компаний, которые на волне бума интернет-компаний, не имея четкого плана, просто привлекали средства инвесторов и быстро разорились. Поэтому людям, которые задумываются, стоит ли им приобретать криптовалюты, стоит ли инвестировать, прежде всего нужно ответить для себя на один важный вопрос. Является ли технология блокчейн той силой, которая изменит парадигму финансовых рынков, полностью децентрализовав их в будущем, то есть ликвидировав институт финансового посредничества? Действительно мы верим в то, что эта технология ликвидирует все классические централизованные сети? И фактически все финансы в мире — кредитование, покупка ценных бумаг и так далее — будут проходить через децентрализованные сети по технологии блокчейн?
Если вы уверены в этом, есть если вы думаете, что блокчейн-технология — это аналогия интернету в 90-е годы, тогда вам, наверное, стоит подумать о том, чтобы вкладываться в криптовалюты. Но в то же время надо помнить, что сейчас в мире 1172 криптовалюты, как во времена интернет-бума были компании Google и Amazon, которые сейчас преуспевают, а были компании, которые оказались пустышками. Мне кажется, что очень многие из этих криптовалют, естественно, исчезнут. Часть из них изначально создается мошенническими схемами, а часть, может быть, создается честными людьми, которые верят в то, что они делают, но по объективным причинам будут неуспешны. Но если технология блокчейн — действительно новая парадигма для будущих финансовых рынков, то, естественно, будут примеры будущих Google и Amazon на базе технологии блокчейн. Вот такое мое видение данного вопроса.
Источник: kommersant.ru
