Правообладатель иллюстрации
Getty Images/Nataliya Zotova/BBC
«Было очень тихо, просто висела тишина», — так вспоминают сотрудники Фонда борьбы с коррупцией день в офисе, когда отравили Алексея Навального. Основатель ФБК лежит в больнице, «повар Путина» требует с фонда десятки миллионов рублей… Как в таких условиях продолжают работать борцы с коррупцией?
«Дня два я не могла монтировать совсем, — говорит монтажер ФБК Александра Дубровская про ролик о поездке Навального в Новосибирск. — Мне кажется, у всех было какое-то адское состояние».
Утром 20 августа Александру разбудила мама, прочитавшая новости. «До меня плохие новости доходят долго, у меня стадия отрицания длинная, — вспоминает Александра. — Всех догнало, когда пришли в офис, встретились, и такие: о чем говорить, когда нечего говорить?»
Видео, в котором Алексей еще здоров и бодр, выпустили уже тогда, когда он лежал в искусственной коме в берлинской клинике «Шарите».
Все как раньше, только без Алексея
Директор ФБК Иван Жданов 20 августа в офис не поехал, сразу рванул в аэропорт. «Самое неприятное было лететь три с половиной часа в Омск — информации нет, связи нет, неопределенность — летишь и не знаешь, что там. Приземлился, обновляешь телефон — это был момент стресса. А в Омске у меня не было времени для переживания совершенно», — рассказывает он.
ФБК не впервые остался без своего лидера: Навального много раз отправляли под арест — на 15, 30, на 50 суток — за нарушения на митингах. Но даже к арестованным могут пускать гостей. Ситуация, когда Навальный даже издалека не может давать коллегам советов и принимать решений, сложилась впервые.
- Как Навальный пережил контакт с «Новичком»? Почему пострадал только он? Отвечают токсикологи и эксперты
- Из той же серии, что и «Новичок». Что говорят врачи об отравлении Навального
- Кто и как спасал Навального в первые два часа. Хроника
«Конечно, это не похоже на домашний арест, — говорит пресс-секретарь Навального Кира Ярмыш, вспоминая дело «Ив Роше» против Алексея и его брата Олега. В 2014 году Навальный провел 242 дня в изоляции и с запретом на общение с посторонними. — Тогда какая-то связь была через Юлю (Навальную, жену Алексея — Би-би-си). И на спецприемник мало похоже. Когда он сидел, мы к нему каждый день по нескольку человек ходили».
«Все как работало, так и работает, просто не хватает Алексея как ведущего лица, который придумает еще десять идей, пока мы работаем, — говорит Жданов. — Он — лицо всех наших организаций, но он не занимается кадровыми вопросами или микроменеджментом, он не следит, какие расследования готовятся в регионах».
Image caption
Сейчас команда Навального переживает, как бы не разочаровать своего лидера, когда он придет в себя
Лично Навальный традиционно вовлечен, в первую очередь, в расследования коррупции, а также в видеопродакшн своего YouTube-канала: он сам пишет сценарии к видео, опираясь на фактуру отдела расследований.
Навальный важен для отдела расследований как стратег, уточняет расследователь ФБК Георгий Албуров: именно он выбирает, у кого стоит искать несоразмерную заработку роскошь.
Так было, например, с сенатором Клишасом, в 2018 году предложившим целый пакет ограничений свободы в интернете: именно Алексей, по словам Албурова, предложил поискать собственность у сенатора. ФБК тогда опубликовал расследование о Клишасе, в котором рассказывалось о недвижимости в России и Швейцарии и незадекларированном «майбахе», за которым числилась сотня штрафов.
«У него хорошее понимание бизнес-процессов, кто с кем какие схематозы может мутить, и он подсказывает, в какую сторону стоит копать», — говорит Албуров о Навальном.
Но добавляет, что постоянное руководство ему самому уже не нужно: «Я работаю с Алексеем девять лет и понимаю, что бы он хотел видеть и в каком виде, что бы он сказал и в каком случае». Албуров пришел еще в проект «Роспил», который Навальный основал в 2011 году.
Сейчас сценарии к видео пишет Кира Ярмыш вместе с отделом расследований, который возглавляет Мария Певчих.
Раньше ФБК никогда не раскрывало имени Марии, сама она предпочитает быть непубличным человеком. Но на днях МВД на транспорте начало искать ее в связи с отравлением Навального, а провластные медиа начали обвинять ее в причастности к этим событиям: якобы она летела из Томска одним самолетом с Алексеем.
В ФБК это опровергают. «Медуза» выяснила, что за прошедшие недели с Певчих не связывалась полиция, а из России ее выпустили без проблем.
Сама Мария по-прежнему не дает комментариев СМИ.
Сейчас сотрудники ее отдела продолжают развивать старые наработки — «кейсы на конвейере», говорит Албуров: все как раньше, только без Алексея.
Желтые уточки в «Озере»
Переговорки в офисе ФБК называются «Сосны» и «Озеро» — в честь дачных кооперативов питерских чиновников и приближенных к власти бизнесменов, расследования о роскошной недвижимости и бизнесе которых регулярно выпускает фонд. Переговорка «Озеро» даже украшена портретами этих людей.
На подоконниках и столах желтые резиновые уточки — их часто дарят сотрудникам в честь того самого «домика для уточки», который ФБК у тогда еще премьер-министра Дмитрия Медведева нашел в шикарном поместье.
На пуфиках, диванах, за белыми столами сидят сотрудники, сосредоточенно уткнувшись в ноутбуки. У монтажеров самые модные, геймерские кресла, которые уменьшают вред от долгого сидения. У дизайнеров на стене доска с надписями «Хватит смотреть в стол, пора писать бриф» и «У меня нет цензурных формулировок сейчас».
В ФБК также работают юристы, помогающие в судах и избирательных кампаниях, айтишники, противостоящие кибератакам на ресурсы фонда, монтажеры, создающие видеоролики по итогам расследований, дизайнеры и социологи.
Со старого юрлица ФБК недавно перешел на новое — из-за проигранного иска «повару Путина» Евгению Пригожину. Суд решил, что в видеоролике о работе связанной с Пригожиным компании «Московский школьник» содержатся порочащие сведения.
Платить 29 млн Пригожину в ФБК не хотят и не могут, таких денег у фонда нет. Суд также решил, что по 29 млн рублей Пригожину должны лично Навальный и юрист Любовь Соболь.
ФБК существует за счет краудфандинга — на старое юрлицо были оформлены 7 тыс. ежемесячных пожертвований. В июле Навальный призвал перевести подписку на новое юридическое лицо, и число ежемесячных пожертвований выросло до 18,6 тыс.
«Чем больше нас пытаются задушить, тем больше у нас поддержки», — говорит Жданов. Подавляющая часть пожертвований — мелкие, от пятисот до 1,5 тыс. рублей, чему директор ФБК очень рад: «Мы принципиально хотели, чтобы у ФБК не было крупных доноров: иначе прогнозируемость никакая, важны именно регулярные мелкие жертвователи».
Пожертвования приходят на рублевый счет организации: после того, как минюст признал ФБК иностранным агентом, Навальный сказал в интервью немецкой DW, что «абсолютно уверен» в отсутствии иностранного финансирования. По его словам, команда «много времени и сил потратила на то, чтобы никогда не получать ни копейки из-за границы».
Но лазейка для финансирования из-за пределов России все же есть — для штабов. Через биткоин-кошелек, указанный на официальных ресурсах Навального, его организация в 2019 году получила 5% от общей суммы пожертвований, говорится в ее отчете. С конца 2016 года, когда команда Навального завела первый биткоин-кошелек, на него пришло более 650 биткоинов, еще 72 биткоина пришло на кошелек, открытый в октябре 2017 года после ареста Леонида Волкова (тогда у организации не было доступа к первому кошельку).
Если переводить эти цифры в доллары по курсу на момент переводов, получится 4,06 млн долларов.
Никаких загадочных закономерностей в этих переводах Би-би-си не обнаружила: большая часть переводов (80%) произведена на суммы не более 0,025 биткоина (19 тыс. рублей по нынешнему курсу), а медианное значение всех переводов, — 0,004 биткоина (3 тыс. рублей).
Хотя организация и получила несколько крупных переводов, большая часть из них, по словам Волкова — это выведенные им самим на биткоин-кошелек пожертвования с аккаунта на PayPal. В последние месяцы пожертвования на биткоин-кошельки Навального значительно сократились.
В 2019 году на пожертвованиях ФБК собрала 82,3 млн руб., потратила — 63,5 млн. Еще 191 млн рублей собрала сеть региональных штабов Навального: из них на зарплаты в прошлом году потратили 80,9 млн, на аренду ушло 18,8 млн, на налоги — 28,2 млн.
У 39 штабов Навального в регионах есть и крупные спонсоры, рассказывает курирующий их работу Леонид Волков: иногда это местные бизнесмены, которые помогают конкретному штабу и делают это в основном анонимно. Но основа бюджета штабов — тоже мелкие пожертвования, подчеркивает Волков.
Штабы ведут избирательные кампании в регионах, а между выборами делают расследования о местных чиновниках и включаются в протестные кампании.
В самом ФБК сейчас 30 сотрудников, в системе региональных штабов гораздо больше — на полный рабочий день занято 180 человек.
Еще 15 человек занимаются Youtube-каналом «Навальный LIVE» — это отдельная редакция во главе с Любовью Соболь. С помощью функции спонсорства на YouTube редакция окупает себя сама, утверждает Соболь.
Еще одно направление — помощь независимым профсоюзам: Альянсу врачей и Альянсу учителей.
В случае необходимости ФБК — центральная организация «команды Навального» — помогает ресурсами остальным подразделениям. Когда где-то аврал, на помощь приходят сотрудники из разных структур, и неважно, у кого какая должность и в какой организации, объясняет Ярмыш.
Например, на выборы в Новосибирске идет коалиция из 31 кандидата. Помочь им с предвыборной кампанией приехали 32 сотрудника штабов из других регионов, рассказывает Волков.
«Сделать плохому человеку неприятно»
В самом известном отделе ФБК — расследований — всего три сотрудника.
Георгий Албуров запускает дроны над дачами чиновников и регулярно появляется в видеороликах Навального, Никита Кулаченков уехал из России после того, как на него завели уголовное дело, но работать в фонде продолжил: он занимается документами, базами и выписками из реестров.
Image caption
Расследователь ФБК Георгий Албуров — на снимке возле омской больницы, куда отвезли Навального
Руководит их работой Мария Певчих: она тоже постоянно живет за границей, но с политикой это не связано. Мария уехала туда на учебу в Лондонскую школу экономики больше 15 лет назад. В ФБК она работает с 2011 года, но, в отличие от других расследователей, никогда не выступала публично и не была активна в соцсетях.
«Автор всех идей расследований, конечно, Алексей. Маша — исполнитель его идей», — объясняет Ярмыш, добавляя, что личность главы знаменитых расследований ФБК не была секретом для сотрудников фонда и для работающих с ними журналистов.
«Если я вижу, что мы сделали плохому человеку неприятно, я чувствую себя счастливым, — объясняет Албуров свой личный KPI. — [Когда] мы попали в точку, а они ничего не смогли опровергнуть, кроме как сказать, что все это компот».
Расследователем все еще работает и Любовь Соболь — ее сотрудничество с Навальным началось в 2011 году именно с расследований. Но уже два года ее основная работа — канал «Навальный LIVE». Хотя иногда она еще ведет избирательные кампании — в 2019 стала одним из незарегистрированных кандидатах на выборах в Мосгордуму и единственным, объявившим голодовку в знак протеста против нарушений.
Опубликовать расследование в виде фильма Навальный впервые попробовал в 2015 году, когда фонд расследовал собственность генпрокурора Юрия Чайки и его семьи. Формат «зашел»: уже через два года некоторые протестующие на митингах «Он вам не Димон» рассказывали, что впервые о коррупции в высших чиновничьих кругах узнали из YouTube — случайно наткнулись на фильм Навального про дачи Дмитрия Медведева.
Теперь новые расследования всегда выходят в формате видеоролика, каждый из которых набирает по нескольку миллионов просмотров на YouTube-канале «Навальный».
Отвечает за ролики на этом канале Кира Ярмыш — она не только пресс-секретарь Алексея, но и начальник отдела видеопродакшна. «Я с мучением смотрю видео в принципе, они для меня слишком медленные. Но я теснее всего общаюсь с Алексеем, а он много времени тратит на контроль монтажа, написание сценария, так что выбрали меня», — объясняет она.
Image caption
«Чем больше стресс, тем больше собранность», — говорит пресс-секретарь Навального Кира Ярмыш
По одной из своих должностей Ярмыш участвует в постоянных пикировках Навального с журналистами — он любит обвинять их в беззубости и отсутствии воли к разоблачению коррупционеров.
«Я целыми днями либо пишу, либо снимаю, либо делаю эфиры. Собираю информацию, обрабатываю и распространяю. Если бы я это делал очень плохо и получал за это деньги, то стопудово бы стал журналистом, а так я, конечно, нет», — писал он в споре со спецкором «Медузы» Иваном Голуновым.
При этом Ярмыш уверена, что ФБК сам занимается журналистской работой.
«Мы находимся в лучшем положении относительно журналистов, потому что можем позволить себе говорить вещи прямо. Нам не нужно пытаться отразить ситуацию с каждой стороны для создания более объективной с формальной точки зрения картины, — говорит Ярмыш, — И в этом залог успеха наших видео: всем нравится, когда Алексей называет воров ворами. Мы же не кидаемся голословными обвинениями, мы подтверждаем все наши тезисы доказательствами».
Продюсер YouTube-канала «Навальный LIVE» Любовь Соболь называет свой продукт «квази-СМИ» — эта формулировка позволяет избежать медийных споров. «Я не хочу вдаваться в полемику, кто СМИ, а кто нет, кто объективен, а кто нет. Это просто неважно», — объясняет она.
Соболь определяет стратегию канала и выбирает темы для освещения: «Мы хотим приближать «прекрасную Россию будущего». Как это делать, чтобы не скатиться в узкую правозащитную тематику, чтобы не рассказывать ежедневно про пытки и при этом не делать обзоры шаурмы?»
Прямые эфиры «Кактус» с обсуждением политической повестки начались в 2017 году. Соболь говорит, что придумала их, на ходу выясняя, как делаются прямые эфиры и какая команда для этого нужна. Канал «Навальный LIVE» то начинали развивать, то бросали.
Сейчас на «Навальный LIVE» приглашают в эфир гостей и берут комментарии у экспертов, делают репортажи с митингов, стрит-токи. Есть на нем и авторские передачи — например, политика Владимира Милова про российскую экономику и главреда «Медиазоны» Сергея Смирнова о резонансных судебных процессах. Последние полгода у канала 8-10 млн уникальных зрителей в месяц, говорит Соболь.
Видео — важная часть работы и всех 39 региональных штабов Навального. Каждый из этих штабов выстроен по прототипу ФБК с поправкой на масштабы: в штате координатор (руководитель), юрист, СММщик и ответственный за видеосъемки и сценарии.
«Поколение «Он вам не Димона»
И в ФБК, и в региональных штабах очень мало людей старше сорока лет — в основном молодежь, говорят Жданов и Волков.
Большинство сотрудников штабов — «поколение «Он вам не Димона», как называет их Волков. Эти люди пришли в политику в 2017 году, привлеченные расследованием Навального про Медведева и антикоррупционными митингами во многих городах России. Тогда на акции впервые массово вышли школьники и студенты.
Но в штабах работают и оставшиеся со времен «Партии прогресса» кадры, и те, кто еще участвовал в наблюдательном движении 2011-12 годов.
«Каждая протестная волна, отступая, утолщает слой песка возле берега. Мы себе каких-то сильных людей каждый раз находим и рекрутируем», — объясняет Волков.
У каждого штаба есть главный текущий проект — большая, на месяцы или годы, задача, которую обычно выбирает сам штаб. «Например: у нас в области строят мусорный полигон, будем бороться против. Или добиваться отставки плохого губернатора. Значит, надо провести расследование про его имущество и окружение, провести соцопрос, чтобы понять его реальный рейтинг, провести митинг», — рассказывает Волков.
Иногда штабам удается стать объединяющей разных местных активистов силой — например, в родном для Волкова Екатеринбурге.
Еще три года назад в штабы приходили с просьбами вроде «Вы нам помогите, но сами не отсвечивайте, чтобы не сделать хуже», вспоминает Волков: люди боялись политизировать свой протест. В последние года два просьб «не отсвечивать» уже не слышно, удовлетворенно замечает Леонид.
Штаб в Казани выбрал своим проектом поиск незадекларированной недвижимости местных единороссов. Координатор штаба Олег Емельянов гордится тем, что удалось найти шикарные дома у мэров Казани и Набережных Челнов — видео об этом принесли хорошие просмотры, говорит он.
Олегу 24 года, он впервые услышал о Навальном в 2011 году и тогда же, подростком, заинтересовался политикой: «Навальный меня привёл в то, чем я занимаюсь сегодня, и я ему очень благодарен».
Емельянов обещает продолжать заниматься этим независимо от того, вернется ли Навальный в фонд и в политику: «Это мое собственное желание — заниматься тем, что я делаю, а в дальнейшем баллотироваться куда-то. Не знаю, понравится ли мне депутатство больше, чем расследования, но попробовать готов».
Участие в выборах — одна из ключевых функций штабов Навального: за несколько месяцев до единого дня голосования они становятся штабами региональных кампаний. В 2020 году кандидаты от Навального выдвинулись в 14 регионах России на выборы разных уровней.
Маленькие зарплаты и большие риски
Зарплаты во всех подразделениях «команды Навального» довольно средние. В ФБК сотрудникам в среднем платят 70-80 тыс. руб: опытные менеджеры получают немного больше, новички — меньше, говорит Жданов. В региональных штабах зарплаты еще скромнее: координатор получает около 50-60 тыс., его сотрудники — и того меньше.
Это небольшие деньги, особенно с учетом ненормированного рабочего дня и различных рисков — от избиений до возможных уголовных дел, признает Волков.
Общее число уголовных и административных дел, заведенных против своих сотрудников, в команде Навального не считают. Но только в 2019 году в штабах, дома у сотрудников и в офисе ФБК было проведено 276 обысков.
Image caption
«Если у человека нет желания мочить жуликов, то он быстро перегорает», — говорит директор ФБК Иван Жданов
«У нас не такие высокие зарплаты, чтобы можно было выносить риски типа блокировки счетов без идейности, — соглашается Жданов. — Мы [при приеме на работу] всегда просим мотивационное письмо: нужно, чтобы человек разделял наши взгляды, чтобы глаза горели. Если у человека нет желания мочить жуликов, то он быстро перегорает, становится проблемным».
Еще одна головная боль — как отличать «проблемных» сотрудников от «засланных казачков». Избежать шпионов в организации невозможно, уверен Волков: «работает человек в регионе, к нему подходят вечером на улице и говорят: мы берем пакетик, кладем тебе в карман, и либо ты рассказываешь, что в штабе происходит, либо мы тебя сажаем на 14 лет. Я не берусь осуждать человека, который после этого начинает им что-то рассказывать».
В качестве примера «шпиона» Волков приводит Виталия Серуканова: в 2017 году он ушёл из ФБК и начал вести передачу «Прекрасная Россия бубубу» на Russia Today, главная задача которой — высмеивать деятельность Навального. «Мы про него узнали, что он завербованный, и выгнали его», — коротко говорит Волков.
Но однозначное мнение есть не всегда. В организации до сих пор не могут решить, кем был координатор штаба в Петербурге Денис Михайлов — «проблемным» или шпионом. «Внутри у нас разные мнения на этот счет. Хочется верить, что Михайлов не засланный», — говорит Волков.
Летом 2019 года Михайлов обвинил Навального и Волкова в том, что те не помогли ему выплатить штраф в 7 млн руб., присужденный за якобы вытоптанные газоны во время протестов. За эту новость зацепились официальные СМИ.
«Много кто за много кого пострадал, — отрезает Волков в ответ на замечание корреспондента Би-би-си о том, что Михайлов пострадал за общее дело. — Алексей Навальный тоже вот сильно пострадал. Да, Михайлову не повезло, он вытянул вот такой несчастливый билет. Работа координатора связана с огромным количеством рисков».
Волков рассказывает, что штраф Михайлова было решено не платить, чтобы не создавать еще один рычаг давления на оппозицию, ведь 7 млн руб. — это месячный бюджет всех 39 штабов.
«Для самого Дениса это не влекло особых последствий: у него не было квартиры, машины, ему надо было три года потерпеть без выездов за рубеж, чтобы штраф сгорел», — считает Волков.
Правообладатель иллюстрации
Getty Images
Image caption
Леонид Волков: работа координаторов связана с огромным количеством рисков
Сам Михайлов рассказал Би-би-си, что из-за наложенного штрафа у него были заблокированы все банковские карты, он не может устроиться на нормальную работу — большую часть зарплаты будут списывать в счет погашения долга, — а с июня 2019 года ему запрещен выезд за рубеж.
«Странная, конечно, позиция Волкова, что кто-то может перетерпеть. При этом, как я понимаю, идет сбор денежных средств на оплату московских штрафов», — говорит Михайлов, имея в виду кампанию по сбору денег для оштрафованных из-за протестов в Москве.
Команда Навального постоянно собирает деньги для оплаты штрафов активистам: по подсчетам Жданова, только региональные штабы собрали и направили на это 30,5 млн рублей. Но лишь за 2019 год суды постановили взыскать только с ФБК и сотрудников фонда более 94 млн рублей. Двое из трех источников, работающих в штабе Навального в Петербурге, сказали Би-би-си, что не сомневаются в порядочности Михайлова и о подозрениях в его адрес им неизвестно.
Сотрудники Навального часто расплачиваются за работу на оппозиционера — в том числе деньгами. У фигурантов дела об отмывании средств против ФБК, которое завели осенью 2019 года, блокировали личные счета.
Монтажер Виталий Колесников рассказывает, что при обыске у него дома изъяли два с лишним миллиона рублей наличными — это были еще не потраченные деньги с продажи квартиры. Колесников судится, чтобы деньги вернули — пока безуспешно. Его представляет в суде юрист ФБК. Виталий говорит, что когда при обыске у него изъяли личный компьютер и телефон, ему купили новые за счет работодателя.
«Обыски сближают»
В ФБК принято дружить и встречаться вне офиса: «Когда вы вместе находитесь на пяти обысках, это сближает людей», — замечает расследователь Георгий Албуров.
Дни рождения сотрудников ФБК — офисный мем: вокруг праздничного стола коллеги обычно сидят, уткнувшись в телефоны. Навальный присутствует на всех днях рождения и как раз пытается расшевелить коллег.
В фонде сложилось много пар, некоторые потом распались. «Это напоминает большую семью: мы ссоримся, миримся, все бурно происходит», — говорит монтажер Александра Дубровская.
Она долго не интересовалась политикой: занималась балетом, играла в театре, решила выучиться на режиссера (тогда и стала монтировать видео), потом увидела объявление ФБК.
«На собеседовании мне прежде всего рассказывали про обыски, говорили, что тут страшно, спрашивали, готова ли я, — вспоминает монтажер. — Я смеялась в голос: мне казалось, что со мной такого не произойдет точно. И на второй день моей работы в офисе случится обыск».
Image caption
Первый для монтажера Александры Дубровской обыск случился на второй день ее работы в ФБК
Александра в разводе, у нее шестилетняя дочь. На всякий случай она подписала все нужные документы — если с ней что-то случится, девочка останется с бабушкой, а не отправится в детдом.
«Вдруг я начала жить в параллельной реальности: сегодня обыск, сегодня этого посадили, это становится твоей бытовухой, — говорит Александра. — Я посмотрела теленовости в первый раз за полгода: ощущение такое, что мы живем в разных странах. Как из этого уйти? Куда? Обратно?»
Иван Жданов работает в ФБК с 2014 года: сначала юристом, потом возглавлял юридический отдел. Когда в 2018 году прежнему директору Роману Рубанову пришлось покинуть Россию из-за уголовного дела, Жданов стал директором ФБК. Он несколько раз отбывал аресты в спецприемнике и получал штрафы после митингов.
«Я допускаю, что в какой-то момент могу сказать — все, с меня хватит. Но пока такие вещи случаются, пока Алексей временно не может прийти на работу, этого точно не будет. Иное было бы предательством», — говорит директор фонда.
Кира Ярмыш работает с Навальным с 2014 года: пришла вскоре после окончания МГИМО и работы в пресс-службе авиакомпании Utair. Ее молодой человек, сотрудник ФБК Руслан Шаведдинов, уже восемь месяцев служит в армии на Новой Земле — связи с ним нет, письма от него не доходят, а в июле стало известно, что он живет в бочке в 270 км от ближайшего поселка.
«Чем больше стресс, тем больше собранность, — отвечает Кира на вопрос, как она все это выдерживает. — Так много всего поставлено на карту, что работать можно круглыми сутками, и нет времени себя жалеть».
Мама часто спрашивает Киру, не хочет ли дочь съездить на учебу за границу. «Меня преследует мысль, что вот перестану я работать с Алексеем, а через два месяца случится какое-то глобальное, эпохальное событие, а я не буду в его центре. Меня это сводит с ума! Ничего более интересного в России не происходит, чем то, что я вижу с этого места. Добровольно от этого отказаться ради спокойной жизни — точно нет!» — говорит Ярмыш.
Даже если это эпохальное событие — трагическое, вроде отравления: «Я рада быть рядом, быть там. Если бы я не была внутри [ситуации], мне бы оставалось только переживать, сидя за границей в университете».
Леониду Волкову с семьей в 2019 году пришлось срочно эвакуироваться из России из-за уголовного дела против ФБК.
«Конечно, смотришь на людей из IT-бизнеса, с которыми ты работал 10-15 лет назад, какие у них прекрасные дома и яхты, — признается Волков. — Бывают минуты слабости, когда думаешь — да нахрен это все. Но перед нами стоят более интересные задачи, чем зарабатывание миллионов долларов. Есть большая страна, населенная замечательными людьми, которые живут совсем не такой жизнью, какой могли бы — и внушили себе, что так надо. Теряют 144 млн нормальных человеко-лет в год. Вот этот момент очень хочется исправить».
После отравления Навального из ФБК никто не уволился, уверяют все собеседники Би-би-си.
«Мы надеемся его не разочаровать»
Дверь в кабинет Алексея Навального открыта. Там солнечно, на стене блестят золотая и серебряная кнопки, которыми YouTube поздравляет блогеров, достигших 100 тыс. и 1 млн подписчиков. На окне оставлен чехол для костюма. Строгость кабинета нивелирует лежащий на полу балансборд: цилиндр, на котором нужно держать равновесие с помощью доски.
Над спинкой кресла на стене — фото Сольвеевского конгресса 1927 года: самые известные физики и химики, включая Эйнштейна, Планка, Шредингера, Марию Кюри, собрались на конференцию.
«Алексею это фото так дорого, потому что его постоянно спрашивают, кто за ним стоит, и ему приятно знать, что за его спиной — лучшие умы всего мира!», — улыбается Ярмыш.
Сейчас команда Навального переживает о том, как бы не подвести своего лидера, говорит Георгий Албуров: «Если бы Алексей сейчас мог что-то сказать, первое, что он сказал бы: «Я надеюсь, что вы без меня очень-очень хорошо работаете». Мы надеемся его не разочаровать».
Никто не хочет думать о том, что будет, если Навальный не вернется к работе. Кто в этом случае возглавит организацию, даже не обсуждается, говорит Волков.
«Одно без другого не работает. Не было бы смысла [создавать организацию] без личной харизмы Навального, — говорит Волков. — Политика — это про идеи и про лидеров, которые эти идеи выдвигают. Конечно, аудиторию привлекает харизма Алексея».
Но Волков говорит, что усилия по созданию структуры расследователей, штабов, создателей видео не пропали даром и сторонники Навального построили самую эффективную оппозиционную организацию в стране.
«В этом смысле мы функционируем как нормальная организация: у нас ого-го какая бюрократия. Каждую неделю нужно заполнить бумажки, писать, что мы сделали за эту неделю, — объясняет Волков, — Без этого организация с сотнями сотрудников работать не может. Это странный микс подхода из бизнеса и из политики: очень idea driven (англ. «движимый идеей» — Би-би-си), но с бизнес-решениями».
«Я не могу делать шапкозакидательские выводы и говорить, что мы будем так же, как сейчас, работать еще 50 лет, — соглашается Любовь Соболь. — Без Навального команда может работать не менее усердно, но она будет работать по-другому».
С переживаниями о здоровье Алексея и будущем организации сотрудники ФБК справляются сами — своих психологов для поддержки в фонде нет, а чужих не пускают. «Мы не доверяем психологам — вдруг их нам зашлют», — объясняет Жданов.
При участии Андрея Сошникова, Олеси Волковой
.
Источник: bbc.com
