Правообладатель иллюстрации
T.ME/NEXTA_LIVE
Image caption
На Telegram-канал NEXTA подписаны более миллиона человек
Основанный в 2015 году белорусским школьником Степаном Путило проект NEXTA за пять лет превратился в мощный ресурс о протестующей Беларуси. Канал, фотографии и видео из которого берут крупнейшие мировые СМИ, ведет 25-летний белорусский политэмигрант Роман Протасевич. Он рассказал, на чем зарабатывает проект и как из журналистов авторы превратились в координаторов протеста.
В последнее время главным источником информации о происходящем в Беларуси после выборов как для СМИ, так и для жителей страны стали Telegram-каналы и чаты. После того как в стране начались перебои с интернетом, стабильнее всего работал Telegram.
Наиболее популярным каналом стал «NEXTA Live» — с огромным отрывом он ушел вперед, набрав за неделю более 800 тысяч новых подписчиков. Сегодня это самый известный как в Беларуси, так и в мире ресурс с информацией о белорусских протестах. Из СМИ канал постепенно превращается в координатора протестов — там советуют, как противостоять силовикам, называя их «карателями», и призывают белорусов выходить на улицы каждый день.
Би-би-си поговорила с главным редактором NEXTA Романом Протасевичем об истории создания канала, принципах сбора информации, целях и финансировании проекта.
Как работает самый известный белорусский Telegram-канал
Би-би-си: Что вообще такое проект NEXTA?
Роман Протасевич: Изначально проект развивался и зарождался из блога и плавно переходил к СМИ — современное, децентрализованное, которое использует несколько площадок, но не на сайт. Журналистика в современном мире меняется оперативно. Мы в Беларуси — пионеры кибер-журналистики, когда все максимально кратко и максимально информативно, максимально иллюстративно — видео, фото и так далее.
Би-би-си: Почему такое название?
Р. П.: Наш канал правильно называть не «некста», как некоторые говорят, а «нехта», в переводе с белорусского — «кто-то». Это отражает суть проекта в данный момент: тысячи, десятки тысяч белорусов абсолютно анонимно и безопасно присылают нам информацию: от обычных людей до чиновников из силовых ведомств и администрации президента.
Би-би-си: Какова роль основателя NEXTA — Степана Путило? Он продолжает работать над проектом?
Р. П.: Он больше занимается долгосрочными планами, Youtube и видеоконтентом. Я отвечаю за Telegram-каналы и за работу редакции журналистов. Я присоединился к проекту только в прошлом году. Всего у нас четыре человека. Есть еще сотрудник, который занимается активно контрпропагандой, противодействуя госСМИ, рассказывает какие фейки они выпускают. Все, что я могу сказать, что его зовут Ян. Имя еще одного человека я не буду называть, он не хотел бы себя раскрывать, о нем, насколько я знаю, еще белорусским спецслужбам пока не известно.
Би-би-си: Как вы вчетвером отфильтровываете и верифицируете информацию в таких колоссальных объемах?
Р. П.: Сообщений приходит действительно много. За последние минуты полторы у нас счетчик новых сообщений — 472, уже 474. Мы видим огромнейший наплыв информации, работаем много, по 18-20 часов в сутки, стараемся оперативно, быстро все смотреть, читать по мере возможности, но получается это все с трудом. В основном, делаем акцент на медиафайлах, фотографиях, видео, их гораздо проще верифицировать, чем ничем не подтвержденные слова анонимного источника. У нас существует специальный анонимный бот, в который люди могут отправить текст, фото и видео.
Media playback is unsupported on your device
Беларусь. Что произошло за ночь после выборов
Би-би-си: NEXTA одной из первых опубликовала версию о возможном присутствии на минских улицах российских спецназовцев. На видео, правда, бойцы говорят с явным белорусским акцентом, а вы уверенно писали про «руку России». Эту информацию вы получили тоже от подписчиков?
Р.П.: Тут получилось небольшое недопонимание, один из членов нашей команды малость поторопился с выводами. Мы детально рассмотрели всю ситуацию и поняли, что информация не соответствует действительности. Мы признали свою ошибку, после чего удалили пост.
Би-би-си: Как вам удается в условиях отключенного интернета получать информацию с места, обгоняя по скорости СМИ?
Р.П.: Все дело в том, что Telegram остался единственной площадкой, которая на данный момент функционирует хоть в каком-то виде. Да, зачастую медиафайлы не проигрываются, люди не могут посмотреть фотографии, но текстовая информация появляется в каналах. Плюс, многие быстро освоили такие понятия, как VPN, TOR, прокси. Telegram — единственная рабочая площадка, которая осталась в Беларуси в условиях полного локдауна.
- Как Беларусь осталась без интернета. Главное
- «Сидим как в бункере». Что говорят о выборах и протестах белорусы в регионах
- «Политика в Беларуси изменится навсегда». Западные СМИ — о выборах, протестах и будущем Лукашенко
Власти допустили огромную ошибку в том, что они отключили интернет, остался работать только Telegram и Telegram саккумулировал практически всех белорусов, которые выходят на улицы и пытаются добиться изменений в стране.
Би-би-си: Получаете ли вы финансовую или другую поддержку из-за рубежа?
Р.П.: Нет, мы никогда не получали ни грантов, ни какой либо помощи от третьих лиц. С нами даже никто и не связывался, мы существуем сами по себе. Механизм нашей работы, получения каких-то денег у нас схож с устройством частных СМИ — мы продаем рекламу в наших каналах. Мы являемся не только крупнейшим белорусским каналом, но и одним из самых крупных Telegram-каналов вообще. У нас достаточно дорогая реклама, и доходов от рекламы нам хватает для того, чтобы жить.
Би-би-си: Я не видел в последнее время в вашем канале рекламных постов.
Р.П.: Рекламный пост сохраняется 24 часа, 48 часов или 72 часа, а потом удаляется. От того, как долго он будет висеть, зависит стоимость рекламы.
Би-би-си: То есть весь бюджет проекта состоит из того, что вы заработали на рекламе? На эти же деньги и вы живете?
Р.П.: Да, абсолютно.
Media playback is unsupported on your device
Как и почему уехала Тихановская? Рассказывают участники событий
Би-би-си: Почему вы решили не зарабатывать на том, что ваши видео нужны телеканалам?
Р.П.: То, что происходит в данный момент, это не про коммерцию, и у нас нет времени писать договора какие-то разбираться в тонкостях юридических, у нас есть более важные дела.
Би-би-си: Каким вы видите будущее проекта?
Р.П.: Большая редакция, отдельно существующая редакция текстов, отдельная видеостудия, которая возможно станет полноценным телеканалом, который будет вещать не только в Беларуси, но и в других странах.
Журналисты или лидеры протеста?
Би-би-си: Вы себя больше воспринимаете как СМИ или уже как координаторов протеста?
Р.П.: До начала всей этой ситуации с голосованием и протестами мы работали как медиа, причем как медиа достаточно успешное, наши показатели по просмотрам ставили нас на второе место среди всех белорусских СМИ.
В какой-то момент ситуация начала меняться. Были устранены все реальные конкуренты Лукашенко на выборах. Значительно усилилось давление спецслужб на независимые СМИ. Единственными неподконтрольными белорусским властям оказались мы.
- «Символ протеста, а не политик»: что говорят и пишут о видеообращении Светланы Тихановской
И стало поступать очень много сообщений, очень много просьб, что мы должны взять на себя ответственность за то, чтобы транслировать настроения белорусов и какие-то идеи на как можно более широкую аудиторию. Сложно сказать, кем мы являемся. Наверное, прежде всего белорусами, которые хотят вернуться домой и жить в свободной стране без диктатуры.
Би-би-си: Вы чувствуете ответственность за то, что выводите людей на улицы, где они попадают под дубинки, слезоточивый газ, резиновые пули?
Р.П.: В какой-то степени я чувствую ответственность за то, что происходит. Мне становится не по себе, когда я вижу кадры, где люди с дырками в теле, с частично оторванными конечностями. Чувствую ли я ответственность за то, что у нас публикуется? Только в плане того, приблизит ли это людей к победе и к концу диктатуры.
Правообладатель иллюстрации
EPA/Yauhen Yerchak/TASS
Image caption
После выборов в Минске задержаны уже несколько тысяч протестующих
Би-би-си: В одном из последних постов, вы очень подробно описываете, как людям себя вести на этих протестах, даете четкие указания по стратегии. Откуда у вас такая экспертиза по поведению на уличных протестах?
Р.П.: Нам присылают информацию, а еще у нас помимо каналов есть сеть чатов. Мы также внимательно смотрим и читаем, что пишут люди, когда они приходят к неплохим идеям. Изучаем также зарубежный опыт. В частности, в данном случае [то, что мы советуем] — это тактика протестов в Гонконге.
Би-би-си: Есть ли сейчас у протестного движения организаторы и лидеры? Кто-то связывается с вами, выступая от имени толпы на улице? Учитывая, что [основной соперник Лукашенко на выборах] Светлана Тихановская уехала из Беларуси?
Р.П.: Дело в том, что даже если бы Светлана Тихановская осталась в Беларуси, люди выходили на улицы не в ее поддержку конкретно. Светлана Тихановская была не лидером, Светлана Тихановская была символом каких-то нарастающих изменений в обществе. Люди сейчас выходят не за Светлану Тихановскую, а чтобы изменить власть, чтобы человек, который узурпировал власть, ушел. Чтобы в стране не было политзаключенных и фундаментальных ущемлений прав человека.
Media playback is unsupported on your device
«Настя, мама тут». Истории от изолятора в Минске
На самом деле толпы никто не координирует. Протесты децентрализованы, у них нет лидеров. И сейчас главные два слова, которыми можно описать все, что происходит в Беларуси, это самоорганизация и децентрализация. Белорусы и особенно минчане все делают сами. Они стихийно встречаются в каких-то точках, дворами обходят блокпосты спецслужб. Такие протесты в принципе невозможно координировать.
Почему авторы NEXTA оказались в Польше
Би-би-си: Я правильно понимаю, что вы все находитесь в Польше?
Р.П.: Да, все верно.
Би-би-си: Почему именно Польша?
Р.П.: Я был вынужден бежать из-за преследования со стороны спецслужб, Польша была ближайшей [к Беларуси] безопасной страной. Степан [Путило] сюда приехал несколько лет назад, он учился в одном из польских университетов. А потом однажды, когда он возвращался в Беларусь, на него завели уголовное дело, и он здесь так и осел. Сейчас и на меня, и на Степана заведено от четырех до шести уголовных дел, суммарным сроком заключения до 25 лет. Там статьи «разглашение гостайны», «оскорбление президента», «подстрекательство к массовым беспорядкам» и так далее. Сколько реально дел, мы не имеем понятия.
Би-би-си: Чем вы занимались до того, как присоединились к проекту NEXTA?
Р.П.: Я несколько лет работал журналистом. Репортером в крупнейших белорусских медиа. Не хочу в данный момент перечислять в каких, не самый существенный вопрос. Получилось так, что еще один человек, причастный к проекту NEXTA — Владимир Чуденцов (он также работал над проектом, помогал в создании весьма знаменитого в Беларуси полудокументального фильма «Лукашенко. Уголовные материалы») — планировал переезжать в Польшу, развертывать полноценную редакцию.
При пересечении границы ему подкинули полграмма марихуаны и поместили его в следственный изолятор по подозрению в контрабанде наркотиков. Хотя это человек, который в последние 10 или 15 лет не употреблял даже алкоголь и никогда даже близко не был связан с наркотиками.
После этого возле моего дома появились подозрительные машины, я стал замечать за собой слежку и понял, что следующим человеком, которого задержат, скорее всего, буду я. Я уехал в конце ноября 2019 года.(Чуденцов по-прежнему находится в СИЗО в Беларуси — Би-би-си)
Би-би-си: Вы не боитесь преследований? Или того, что до вас доберутся и в Польше?
Р.П.: Я в процессе получения статуса беженца, депортировать в Беларусь меня не смогут. Мы меняем периодически адреса мест жительства, номера телефонов, не ходим по ночам где-то и так далее.
Би-би-си: Ваши родные остались в Беларуси? Как они воспринимают вашу работу?
Р.П.: Я многие годы работал журналистом, родные знают, что это мое дело. Особенного воспрепятствования с их стороны не было. Общение в последние месяцы сведено на минимум, я просто не успеваю с ними поддерживать контакты.
Би-би-си: У вас нет опасений, что белорусские власти попытаются надавить на вас через родственников?
Р.П.: Едва ли.
Би-би-си: А сами родственники участвуют в протестах?
Р.П.: Нет.
Би-би-си: А поддерживают их?
Р.П.: Я очень мало поддерживаю контакты со своей родней в последнее время, но я точно знаю, что они ни в каких протестах не участвуют. У них есть свое мнение, но они, как сами говорят, предпочитают держать его при себе.
Источник: bbc.com
